Я не помню, который час и который день. 

Мне поёт про Америку и прощание “Наутилус”. 

Я ищу в мокром городе свет, находя лишь тень, 

и надеюсь, что ты смогла, что ты научилась...

Анна Сеничева

  ...Мысли желтыми листьями опадают на дно души. Сметаю их бережно в кучку, укладываю гербарием между страниц своих дневников. 

     Вспоминаю имена тех, кого когда-то давно Мойры вплетали тонкими нитями в полотно моих дней, пытаюсь представить... их глаза, очертания  и голоса... но знать имя - это почти ничто, мы в этом мире лишь незнакомцы. Обманываемся именами, титулами и штучными лицами, фразами, цифрами, рисуем на телах не Важное, а чужие истории, накладываем моратории на чувства, чтобы создавалось впечатление - нам всегда весело и никогда не грустно. Видим себя в каждом, но не каждого видим в себе... и чтоб не было пусто - мы всегда в стае, чтоб не на минуту не оставаться наедине с собой...

   ...хотелось всегда быть свободным, вольным, не связанным чужими обещаниями. И кто же ты - свобода или одиночество?

    Вне пространства и времени провожу на челе твоем мирой Большую Медведицу - распознавательный знак, если мы с тобой еще когда-нибудь встретимся. 

    Осень холодными небесами тушит горячее сердце и нацарапанные оранжевым мелом твои мне строчки, когда-то казалось мы сестры, не по крови, но по духу. 

    А сейчас имена твои вычеркиваю из всех книг... и все равно встречаю в каждой строчке.

   Образ внезапно во мне возник, залатываю им внутри все дыры. Но скалкой не закрыть прорвавшую плотину. Осень воспаляется на каждой рваной ране, да так что не залатать. Не дать, не взять мне от тебя теперь.

   И я молюсь ко всем богам одновременно, авось кто услышит, а мне даже пообещать нечего. Но кто-то внутри меня все же легонько дышит - Dum spiro, spero...

 "Да будет так!.."

Иванка Жданова (с)